Положение ислама на территории Северного Кавказа в 90-е годы ХХ века – начале XXI века

Актуальность исследования предлагаемой темы объясняется тем, что оно дает возможность более подробно проанализировать изучение взаимодействия религии и национальных (межнациональных) отношений, что очень важно для понимания состояния и перспектив развития этнополитических и федеративных отношений в современной России, выработки национальной и вероисповедной политики.

Можно выделить несколько авторов, внесших огромный вклад в научную разработку изучения ислама на территории Северного Кавказа. К таким исследователям относятся И.П. Добаев, А.А. Ярлыкапов, Ляушева и др.

В работах исследователей наиболее полно отражена специфика ислама в регионе, особенности его развития, дана характеристика радикальным течениям в исламе, отражена специфика традиционного ислама и его взаимодействие с радикализированными течениями.

Несмотря на процветание христианской веры на територии юга современной Российской Федерации, в XVв. происходит активная исламизация народов Северного Кавказа под влиянием Османской империи. Уже в начале ХХ в. ислам был неотъемлемой частью культуры тюркских и адыгских народов в вышеотмеченом регионе. Трансляция исламских ценностей осуществлялась уже посредством собственных религиозных институтов и местного духовенства, которое занимало важное место в социальной иерархии и являлось частью элиты местных народов [6, C. 14-16].

В период 80–90-х гг. XX в. широкое распространение получили межэтнические и внутриэтнические конфликты на Северном Кавказе. Острый характер приобрела борьба внутри республик между местными органами власти и национально-политическими движениями по поводу государственного устройства. Все эти этнополитические процессы проходили на фоне заметного роста активности мусульманских организаций, движений, которые все в большей мере проявляли себя как силы, оказывающие ощутимое воздействие на этнополитическую обстановку в стране.

Особенно негативную роль в этнополитических процессах сыграли новые для Северного Кавказа радикальные исламские движения и учения, распространившиеся в 80–90-х гг. XX в. и получившие названия «исламский фундаментализм», «исламизм», «салафизм», «ваххабизм». Они значительно усиливали негативные тенденции этнонациональных отношений, что создавало угрозу дальнейшего роста сепаратистских настроений [1].

Перестройка и демократизация российского общества привели к тому, что изменилось и отношение к религии и религиозным организациям со стороны государственной власти. В 1990 г. был принят Закон СССР «О свободе совести», затем Закон Российской Федерации «О свободе вероисповедания», а в 1997 г. – новый федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях» [14, C. 37-39].

90-е годы ХХ века ознаменовались борьбой за независимость республик Северного Кавказа. На фоне Первой (1994-1996) и Второй (1999-2009) Чеченских войн,дальнейших сепаратистских движений в соседних республиках (Кабардино-Балкарии, Дагестане, Ингушетии) и связанных с этим событиями, соседние регионы были вовлечены в религиозно-политическую игру. Все это повлияло не только на развитие в этих республиках идей сепаратизма, но и на возникновение экстремистских взглядов мусульман. С начала 2000-х в большинстве республик Северного Кавказа ярко проявляются основные структурные единицы исламистов, возглавляемые амиром (эмиром), группы-общины («джамааты»), которые, как правило, полностью совпадает с военной организацией боевиков. Джамааты занимаются милитаризацией региона и дальнейшими террористическими действиями на территории Москвы, а также северо-кавказской области и других городов России. [8, C. 147].

Религиозное сознание горцев-мусульман сегодня оказалось представленным лишь двумя его типами: традиционным, тяготеющим к фундаментализму, и экстремистско-ваххабитским.

В республиках Северного Кавказа традиционный ислам официально представляют Духовные управления мусульман (муфтияты). Муфтияты формально объединены в одну структуру: Координационный центр мусульман Северного Кавказа. Однако реально эти официальные структуры не контролируют все исламские общины региона. В рамках проведения борьбы с проникновением идеологии исламского экстремизма российские власти идут на серьезные ограничения многих мусульманских институтов. Для избежания финансирования радикальных исламистов была свернута деятельность практически всех исламских благотворительных организаций. Это привело к ухудшению финансового состояния исламских общин и свертыванию многих благотворительных и просветительских программ [4, c.56-58].

Зону воздействия традиционного ислама пытаются занять иные субъекты, можно сказать околоисламские.Среди них- «исламские», партии и движения, а также радикальные исламистские организации, ставшие известными в регионе как «ваххабитские».

Основой сепаратистских джамаатов является мусульманская молодежь региона. К 1993 г. в связи с возвращением в республики Северного Кавказа молодых мусульман, получивших религиозное образование за границей (по оценочным данным, в течение 1990-х гг. более 4-х тысяч молодых людей получило исламское образование за рубежом). Их последующая после возвращения на родину деятельность, как правило, входит в противоречие с традиционными на Северном Кавказе течениями ислама, вновь начинают создаваться молодежные сетевые структуры, оформленные в виде «джамаатов» [5].

Мотивы, по которым молодые люди «уходят в лес» (присоединяются к вооруженному подполью), различны. Для успешной вербовки вооруженному подполью необходимо апеллировать к уязвимому, неудовлетворенному жизнью населению. Существование вооруженного подполья на Северном Кавказе в первую очередь обусловлено насилием в правоохранительных органах, коррупцией, неэффективностью системы государственного управления и неразрешенными межнациональными и внутриконфессиональными конфликтами. Как рассказал Кризисной группе полковник МВД Дагестана, молодежь уходит к боевикам из-за коррупции и ненависти к местным властям: «Здесь у людей обострено чувство справедливости. Отчаявшаяся молодежь начинает помогать боевикам, а вскоре и сама оказывается в горах» [12].

В пропагандистских целях сепаратисты выделяют как особые подразделения так называемые «батальоны», организованные по этническому признаку. Так появились «Ногайский», «Карачаевский», другие этнические батальоны.

Основу вероучения ваххабитов составляет требование всестороннего проведения в жизнь принципа тавхида (единобожия). Это требование восходит к буквалистскому пониманию данного принципа с весьма жесткими ограничениями. Идеологи ваххабизма отводят одно из ведущих мест джихаду, понимаемому однозначно как вооруженная борьба за веру. При этом они считают, что сегодня джихад обязательно принимает форму вооруженной борьбы против врагов ислама. Среди исламистов региона также широкое хождение имеет концепция обвинения в неверии и отходе от мира, которая позволяет объявлять джихад также и мусульманам Северного Кавказа, не поддерживающим сепаратистов [15].

Наибольшего развития неоваххабизм, как и в целом исламизированность населения, достиг в восточной части Северного Кавказа, чему имеются многочисленные веские основания. Сторонники «чистого ислама» здесь не признают авторитета суфийских шейхов, во имя строгого единобожия порицают характерный для суфизма культ святых и посещение их могил, уплату баснословного калыма за невесту, дорогостоящие поминки и т.п. Одновременно сторонники этого течения резко критикуют «официальное» духовенство, обвиняя его в конформизме по отношению к светским властям [4, C. 64].

15 января 2010 года заместитель министра внутренних дел РФ Аркадий Еделев заявил, что в адрес мусульманского духовенства на Северном Кавказе все чаще звучат предупреждения о расправе. «Все больше угроз получают те исламские священнослужители, которые призывают к борьбе с религиозным экстремизмом», – подчеркнул он. Действительно, многие имамы региона встали сейчас перед выбором – сохранить верность своей вере и тем самым подвергнуть смертельной опасности свою жизнь либо заняться пропагандой ваххабизма, максимально рискуя лишь получить небольшой срок за разжигание религиозной розни [13].

На южных рубежах Россия окружена т.н. «мусульманским поясом», представляющим, говоря языком геополитики, «исламскую дугу нестабильности», в государствах которой в последнее десятилетие значительную активность проявляют общественно-политические силы и вооруженные группировки, активно использующие исламские лозунги. Они в своей совокупности и представляют современное радикальное исламское движение. На Северном Кавказе, не прекращают действовать национал-радикалы, а порой и просто криминальные, бандитские группы, которые зачастую, смыкаясь с исламскими экстремистами, создают здесь серьезную социально-политическую напряженность. Следует подчеркнуть, что «радикальный ислам» ни в коем случае нельзя отождествлять с исламом вообще, как впрочем, с его направлениями (суннизм, шиизм), идейными течениями (традиционализм, модернизм и фундаментализм) и толками [2, C.11-13].

Понимание исламистских оснований нынешней идеологии сепаратистов Северного Кавказа очень важно для понимания целей и задач этого движения. Сегодня они воюют не за независимость Чечни, Ингушетии, Кабардино-Балкарии или Дагестана от России, а за разрушение «безбожной империи», как они называют Россию, и создание на Северном Кавказе территории, находящейся под управлением на основе шариата, которое стало бы одной из основ для объединения всех мусульман мира в единое политическое пространство. Национальность человека не имеет для них значения, они знают только одну нацию – исламскую [15].

Газета «Кавказский узел» сообщает, что в разное время в различных регионах Северного Кавказа совершались убийства представителей местных муфтиятов. В июле 2007 года в Махачкале при взрыве автомобиля погиб заместитель муфтия Духовного управления мусульман Дагестана Курамагомед Рамазанов. В сентябре 2009 года на окраине Черкесска был убит заместитель председателя Духовного управления мусульман КЧР и Ставрополья Исмаил Бостанов. В декабре 2010 года в Нальчике возле своего дома в микрорайоне Александровка был застрелен муфтий Кабардино-Балкарии Анас Пшихачев. В феврале 2012 года при взрыве автомобиля в Пятигорске погиб заместитель муфтия Ставропольского края Курман Исмаилов [9].

Вторжение боевиков в Дагестан, а в еще большей степени — беспрецедентные по жестокости террористические акты в Москве и других российских городах, сделали “ваххабизм” в глазах подавляющего большинства россиян синонимом воинствующего религиозного экстремизма, бороться с которым можно исключительно силовыми методами [7].

Для нейтрализации протестных настроений федеральная власть пытается проводить смену элит в республиках, а также показать решимость бороться с тотальной коррупцией и неэффективностью местной экономики. Смена глав республик в Дагестане, Адыгее Кабардино-Балкарии, показательные акции против коррупционеров, развитие туризма и проведение других экономических проектов положительно воспринимаются местным населением, но проблем настолько много и они настолько масштабные, что косметических мер явно недостаточно. На Северном Кавказе необходимы системные реформы, решиться на которые в современных условиях федеральному центру очень трудно.

Немаловажной проблемой является также выработка общегражданской идентичности: рост в России антикавказских настроений весьма болезненно воспринимается в первую очередь мусульманской молодежью.

Таким образом, на Северном Кавказе произошла смена идеологической основы сепаратистского движения. Начавшись как преимущественно националистическое на территории Чечни, оно перешло на религиозные исламистские основания. Сегодня ряды сепаратистов пополняют не только чеченцы, но и представители других народов Северного Кавказа, воюющие против нынешней власти в надежде создать исламское государство. Федеральные и местные власти вынуждены решать наряду с социально-экономическими проблемами региона также и проблему проникновения религиозного экстремизма, в первую очередь в молодежную среду [15].

Что касаемо православия и исламских верований – ислам Северо-Кавказского региона стремится подорвать российское православное доминирование хотя бы на своей территории. И это ему успешно удается. Одно из самых острых противоречий между исламом и православием заключается в том, что ислам требует равенства с православием во всей России (изменить герб РФ и т.д.), это считается демократичным. Православный же мир выступает за продолжение своего доминирования — своего господства на своей территории и использует для этого демократические принципы, указывая на количественное большинство [10, C. 22-23].

Религиозный фактор в этнополитических процессах в Северо-Кавказском макрорегионе формирует особую среду межгруппового взаимодействия, которое испытывает на себе влияние не только межконфессиональных, но и внутриконфессиональных отношений, что обусловливает возможность внутриэтнических противоречий, детерминированных религиозным фактором. Можно сделать вывод о том, что значительное влияние религиозного исламского фактора на развитие этнополитических процессов на Северном Кавказе, вероятнее всего, будет сохраняться ещё в обозримом будущем [11, C. 64-65].

Для борьбы с этим с одной стороны, необходимо привлекать «умеренных» к участию в политической (в том числе парламентской) борьбе, интегрировать их в сферу экономики, органы управления всех уровней и т.п. при сохранении контроля со стороны властей за проводимой ими деятельностью, а с другой стороны – применять жесткие административные и даже репрессивные меры против «исламских» экстремистов [3, с. 28].